1. Самая хорошая новость
Кто теперь прочтет подо льдом твое имя
Господина горных дорог.
(гр. Мельница, «Господин горных дорог»)
В тот год Белуха нас не пустила. Наверное, ей зачем-то было нужно, чтобы я приехала туда еще раз, а потом еще и еще… Тот год был первым, мое боевое крещение Алтаем. Мы попали в адскую пургу и на три дня засели на леднике Менсу. Я как сейчас помню тесную рыжую палатку, где мы ютились вчетвером: Леша - наш инструктор, Толик – помощник с базы, я и мой лучший друг Женька. Мы с Женькой давно мечтали поехать в горы, очень долго взвешивали все за и против, все риски и возможности. Наконец, решились, и теперь вот на всю катушку «наслаждались» походной романтикой: стертые в кровь ноги, мокрые носки и ботинки, недельная немытость, да еще и непогода.
Ночью мы лежали как селедки в бочке. Если кому-то требовалось перевернуться на другой бок, то это вынуждены были делать все четверо одновременно. А днем мы убирали спальники и сидели на них в разных углах, как на топчанах. В центре ставили горелку, топили снег и делали чай. Пурга была такой сильной, что чтобы набрать свежего снега, достаточно было выставить котелок на улицу на пару минут. Из развлечений у нас был комус (алтайский варган), песни, анекдоты и байки. Ну и, конечно, откапывание палатки.
Я помню страшные порывы ветра, когда казалось, что палатку вот-вот унесет вместе со всем содержимым (то есть, с нами). Я помню непрерывный цокот ледяных снежинок по тенту. Я помню, как ночью, чтобы не вылезать наружу, мы каждые полчаса стряхивали навалившийся снег ударами изнутри, и нас обдавало холодным душем конденсата. С тех пор для меня запах гор – это запах снега, мужского пота, ботинок, чеснока и чая с корицей. Впоследствии я пыталась заварить такой дома и не смогла это выпить, но там и тогда он был уместен.
По нескольку раз за ночь, если наступало затишье, мы высовывались из палатки, чтобы посмотреть на небо в надежде увидеть звезды. Конечно, о восхождении уже не могло быть и речи – даже на ровных участках снег доходил нам до колен! Но мы надеялись хотя бы спуститься вниз к самолету. Надо ли говорить, что в такую отвратительную погоду вылазки по нужде мы старались свести к минимуму и терпели до последнего.
Утром третьего дня Женька первым вылез из палатки. Вернувшись, он сказал:
- У меня есть две новости: одна плохая, другая хорошая.
- Давай плохую, - ответил Леша.
- На улице по-прежнему пурга и ни хрена не видно.
- А хорошая? – с надеждой спросила я.
- Я выписал на снегу твое имя, - с гордостью ответил Женька.
Нам потребовалось несколько мгновений, чтобы осознать, почему он использовал приставку «вы», и какой глагол лежит в основе… После чего палатка наполнилась дружным гоготом.
«Фи, какая пошлость» - может подумать дорогой читатель. Но для меня это была самая хорошая, самая романтичная новость. Я до сих пор часто думаю: «Как оно там, мое имя…»
2. Сладкая жизнь
Все началось в походе, когда он протянул ей карамельку «Мечта» в розовом фантике. Я стояла рядом, и мне тоже досталась конфетка - «Гусиные лапки». Что с меня возьмешь… А она тогда влюбилась в него по уши, как в мечту. И мне даже казалось, что у них что-то получится. Ведь она была такой яркой и так отчаянно нуждалась в заботе. Но он то ли боялся трудностей и предпочитал плыть по течению, то ли был слишком сосредоточен на себе, эгоистичен и невнимателен. В общем, ничего у них не вышло. Но конфетку ту она сохранила. Уж не знаю, специально ли, или просто забыла в рюкзаке.
Год спустя мы снова оказались в горах. Я заметила, как на одном из привалов она долго сидела в стороне от команды и что-то чертила на камне. Когда все ушли вперед, я тихонько подошла к этому месту. Она написала его имя и положила рядом ту самую конфетку.
Мы двадцать лет ходили с ней в походы. И каждый раз она делала это: писала на камне его имя и оставляла конфетку. Даже когда вышла замуж, даже когда у нее появились дети. Он, конечно же, не знал об этом.
А если бы знал? Если бы оказался тогда чуть внимательней, романтичней, смелее? Какой сладкой могла быть его жизнь…