В конце концов мы остановились, и Женя заглушил мотор. «Барсакельбес», - сказал он. Впереди виднелись разрушенные дома.
- И что? Где пещера-то?
- Барсакельбес, - снова повторил Женя. – Дальше нельзя ехать. Понимаете?
Аллилуйя
Уже два года я работаю медицинским переводчиком. Большинство моих «клиентов» - люди старшего поколения, ведь именно они, переехав в другую страну, с трудом осваивают новый язык. Мне довелось побывать и в операционных, и в отделениях интенсивной терапии, и в онкологических центрах. Переводчик обязан «быть дистиллированной водой»: точно и непредвзято транслировать все, что доктор и пациент говорят друг другу. Даже если это смертельный диагноз. Именно из твоих уст человек узнает, что его жизнь уже не будет прежней. Врачей к этому готовят, а переводчиков нет. Случалось и реветь в машине, выплескивая сдержанные на работе эмоции. Жалость? Да, немного. Но больше восхищение, гордость, преклонение перед судьбами и характерами. И сегодня я просто хочу воздать этим людям хвалу.
Аллилуйя вам, бесконечно Женственные!
Она прекрасно выглядит в свои семьдесят лет. Сейчас у нее в шее игла для биопсии, и слезы текут из глаз от боли. Но она не только улыбается, она еще и с хирургом кокетничает.
Другой Женщине уже за девяносто. Она учится заново ходить после инсульта. И знаете, что ее беспокоит? Сзади, под неплотными завязками больничного халата, когда она ползет с ходунком по коридору, молодым медбратьям могут быть видны «эти ужасные одноразовые трусы!» Халат – бог с ним, другая одежда ей все равно пока не по силам. Но трусы! Она звонит другу, чтобы тот привез ей из дома красивое белье.
Аллилуйя вам, мужественно Живущие!
Древний дед. Уже больше часа он лежит без сознания. Вставная челюсть вывалилась, слюни текут на пижаму. И не человек уже, вроде, - растение! Но тут он приходит в себя, замечает мое присутствие: «О, привет, красавица! К черту рай, когда и на земле ко мне приходят юные девы!» И в глаза возвращается жизнь.
Едва встав с кресла после гемодиализа, маленький восьмидесятилетний старичок надевает яркую оранжевую рубашку, завязывает модный галстук и спешит в университет читать лекцию. Я: «Так вы же толком не знаете английского?» Он: «Зато я отлично знаю механику!»
Аллилуйя вам, преданно Любящие!
Его только что привезли из реанимации. Перезапустили сердце. Все как в кино: «Разряд, еще разряд, есть пульс!» Очнувшись, он рассказывает мне о единственной женщине, которую любил. Простой работяга, всю жизнь батрачил на стройках. Рано женился, уже были дети, когда встретил свою Лизу. Семью не смог бросить. Проклинал себя потом за это. Уже и жены нет, и дети разъехались. «И Лизы нет. Я звонил, искал ее. Умерла она прошлой зимой. А каждый удар вот этого сердца до сих пор принадлежит ей».
«Мы вместе уже полвека», - говорит мне миниатюрная женщина в «стрекозиных» темных очках. Рядом с ней красивый, несмотря на преклонный возраст, мужчина с яркими голубыми глазами. «Доктор, так какой у него прогноз? У нас есть надежда?» - «У вашего мужа четвертая стадия рака. Это терминальная стадия, - бегло вещает розовощекий медик. На слове «терминальная» он встречает мой строгий взгляд и поправляется, - это продвинутая стадия. Метастазы сразу в нескольких органах. Но с надеждой, конечно, расставаться нужно в последнюю очередь. Мы проведем вам химиотерапию. Многие пациенты очень хорошо реагируют, и даже наблюдается уменьшение опухоли». Пока я перевожу, они держатся за руки. У нее чуть дрожат губы, но никаких слез, никаких истерик. И вдруг мужчина, смеясь, произносит: «Наконец-то у меня есть повод отправить тебя на курсы вождения. Только по магазинам одну все равно не пущу!» Его жена улыбается в ответ. Потом уже, в коридоре, она шёпотом скажет мне: «Я же почти слепая, без мужа мне дорога прямиком в дом престарелых. Он этого не допустит, выживет, я в него верю». Я провожаю их взглядом. Мужчина ведет жену за руку: уверенная походка, плечи расправлены, прямая осанка. И я тоже верю, что он будет жить. Ради нее.
Аллилуйя вам, обычные Люди!
Здесь лишь несколько образов, их было больше. Смеющиеся на операционных столах, сохранившие интерес к миру, женственность и мужество, верные себе и любящие друг друга. Не сдавшиеся, сильные, добрые. Я смотрю на вас и понимаю, насколько важно идти своим путем, любить и быть счастливым. Ведь на все остальное просто нет времени. Я смотрю на вас и верю в Жизнь.
Мышь
Я не боюсь мышей. Ну правда, я совсем не боюсь мышей! С какой стати мне их бояться? Вот медведя ночью в горах я испугалась, да. А мышь? Ну она же маленькая такая, хорошенькая...
- Ииииииииииииии! Мышь, мышь, мышь! Она за холодильником! Иииииииии! Теперь под диваном! Ааааааааааа! Ииииииииии!
Кто бы мог подумать, что появление мыши в одиннадцатом часу ночи повергнет меня в столь смешанные чувства: истеричного ужаса и не меньшего охотничьего азарта.
- Ой, мышка, маленькая такая, коричневая, - приговаривала я, разглядывая испуганно замершую между цветочными горшками мышь с твердым намерением выгнать бедную тварь на улицу через балконную дверь. Эти 15-20 секунд, когда мы с ней смотрели друг на друга, я не визжала.
Мышь пошевелилась и, вместо того чтобы выбежать по плану на балкон, бросилась прямо на меня, проскочила между ног и понеслась вниз по лестнице.
- Иииииииииииииии! – возобновила я свое истошное верещание, не переставая при этом преследовать несчастное животное. Без единой мысли, что я буду с ней делать, если таки догоню.
- Иииииииииииииии! – радостно визжал сын, следуя за мной и мышью. – Это мышь! Мышь в доме!
Мышь исчезла где-то в районе кладовой.
- Ушла, - расстроенно вздохнула я.
- Запасы твои пошла жрать, - язвительно отозвался муж.
- Кошка может съесть мышку, - философски заметил ребенок и погладил меня по покрытой адреналиновыми мурашками ноге.
Конфузные истории
Ритуальный конфуз
1 апреля 2002 года я начала работать ассистентом генерального директора в компании «Вюрт Северо-Запад». По окончании ВУЗа я была прекрасно осведомлена о научных аспектах ведения бизнеса: разработка стратегии, маркетинг, финансовый анализ, управление персоналом и тому подобное. Поправив очки на переносице, я могла с наиумнейшим видом рассуждать о судьбах российской промышленности и специфике прямых продаж. Однако, в вопросах практических я умудрилась сохранить полнейшую девственность. Поход в сберкассу, на почту или в поликлинику был для меня испытанием! И конечно же, я не знала, что делают в паспортном столе, где оформляют различные пособия, и чем занимаются всевозможные отделы при администрации Санкт-Петербурга.
А тут, как назло, в первый же месяц моей работы поступила информация, что «к нам едет ревизор». Да не кто-нибудь, а сам основатель международного концерна – семидесятилетний профессор Рейнхольд Вюрт! Чтобы читателю было понятно, это тот случай, когда красят траву зеленым, розы белым, а фирменную символику и логотипы вымеряют до мм и приводят в точное соответствие с цветовым кодом. И львиная доля всей этой организационной возни, конечно же, была возложена генеральным директором на неопытные плечи ассистента.
- Нужно устроить господину Вюрту торжественную встречу в традиционном русском стиле. Позвоните, пожалуйста, в протокольный отдел администрации Петербурга и получите у них точное описание ритуала «хлеб-соль». Важно все сделать правильно и красиво! – сказала мне как-то утром директор.
- Да, конечно, - выпалила я и спешно покинула кабинет, ибо в этот момент моя голова и так уже была перегружена тысячей дел и деталей.
О поручении директора я вспомнила лишь на следующий день. «Так… Позвонить в администрацию и уточнить ритуал «хлеб-соль». Какой там этим занимается отдел?» Я открыла «Желтые страницы», секцию с комитетами и отделами администрации СПб. За столом напротив сидел наш тренер по продажам.
- Максим, ты не знаешь, какой отдел в администрации занимается различными ритуалами? – спросила я в надежде на подсказку.
- Нееет, не знаааааю, - флегматично ответил Максим, не отвлекаясь от своей работы.
«Комитет по молодежной политике, комитет по транспорту, комитет по делам ЗАГС, архивный отдел, управление ветеринарии… О, вот оно! Ритуальные услуги». В моем сознании «ритуальные услуги» могли заниматься только ритуалами! Никакая другая мысль не закралась мне в голову.
- Максим, я нашла, куда позвонить. Вот – ритуальные услуги! - с гордостью заявила я.
- Мммммм, - промычал Максим, не отрывая глаз от монитора.
Я набрала номер, и к моему удивлению мне ответили. А я-то готовилась полдня висеть на телефоне, ожидая снисхождения от бюрократической организации. Ответили мне довольно вяло и печально. Но это меня не смутило, ведь все административные службы так отвечают.
- Ритуальные услуги, здравствуйте.
- Здравствуйте, - бодро затараторила я. – Мне нужно уточнить у вас один ритуал. К нам на фирму приезжает важный гость, и мы хотим организовать ему встречу в формате «хлеб-соль». Мне нужно знать точный порядок проведения этого обряда.
В трубке некоторое время молчали, и краем глаза я заметила, что Максим таки отвлекся от компьютера и с недоумением на меня смотрит. Наконец, на том конце провода произнесли:
- Девушка… У нас ритуальные услуги. Мы обычно провожаем, а не встречаем.
И тут до меня докатило…
- Извините, - выдавила я и повесила трубку, борясь со стыдом и комичностью своей ситуации.
- Куда-куда ты позвонила? – спросил Максим. Глаза его были широко открыты и полны удивления.
- В ритуальные услуги, - пискнула я.
И навсегда вошла в историю компании «Вюрт Северо-Запад».
Мемориальный конфуз
Однажды мой друг Антон Светозаров влюбился в девушку по имени Катя. Антон был молод, страсти кипели и требовали монументального признания в пылких чувствах.
И решил он заказать мраморную табличку с гравировкой, чтобы прибить к дому у подъезда любимой. Нашел мастера по изготовлению мемориальных досок и памятников, придумал надпись, заказал, организовал бригаду монтажников, чтобы забрали табличку и ночью надежно прикрепили к указанному месту анкерными болтами.
На следующее утро Антон пришел к дому милой полюбоваться своим творением. У подъезда висела большая мемориальная доска: «Здесь жила Катя – самая замечательная девушка на свете».
Опытный мастер решил, что клиент ошибся, и поставил глагол в правильном, как ему казалось, времени. Ведь Антон тогда не знал, что мемориальные доски вешаются уже ушедшим от нас людям.
Любовь прошла – доска осталась…
Пижамный конфуз
В одиннадцать лет я училась в американской школе, была длинным неуклюжим задрипышем, дружила с такими же изгоями-иностранцами и мечтала о популярности. Путь к социальному признанию лежал тогда через внешний вид и шмотки. А мы экономили и одевались только на сезонных распродажах или гаражных барахолках.
И вот однажды моя мама принесла мне ее – новую футболку, не б/у, на которой были изображены обнаженные мускулистые торсы мужчин из популярного шоу Chippendales. Меня немного озадачило, что футболка была полупрозрачной (а лифчиков я тогда еще не носила, только неаппетитные советские майки) и длинной (доходила мне до колен). Но сомнения мои были недолгими, и уже следующим утром я села в школьный автобус в обновке. Водительница автобуса по имени Триш оглядела меня с ног до головы и аккуратно спросила:
- Дорогуша, тебе не кажется, что ты забыла снять свою пижаму?
- Нет, это новая футболка, - ответила я, хотя и была несколько обескуражена такой реакцией на мой внешний вид.
Дальше стало хуже. На меня глазел весь класс. А красивый мальчик Ричи подошел и сказал, что может отчетливо разглядеть мое нижнее белье. Апогей наступил, когда мы строем шли на обед в столовую. Наш, самый старший, шестой класс остановился рядом с малышами-первоклашками, и один из них громко завопил:
- Шестиклассники совсем обалдели! Смотрите, они ходят в школу в ночных рубашках!
И весь коридор учеников удивленно уставился на меня… Я не помню, что было дальше, и как мне удалось сохранить самообладание до возвращения домой. Но только ленивый в тот день не обсуждал особенности моего костюма.
К счастью, шла весна, и через пару месяцев я закончила младшую школу и перешла в среднюю, где меня никто не знал. И это была уже совсем другая история. А та ночнушка до сих пор лежит у меня в шкафу, и я с удовольствием использую ее по назначению.
Кладбищенский конфуз
После истории с ритуальными услугами деликатные общественные поручения директор давала мне с опаской. Но никого другого не оказалось рядом, когда нужно было поехать в магазин за торжественной цветочной вазой. Мы собирались поздравить трех сотрудниц с десятилетним юбилеем работы на фирме, и ваза должна была вместить три больших букета.
Ближайший к офису магазин, а работали мы в Купчино, был Максидом. Я долго бродила меж стеллажей в поисках подходящей емкости, но ничто не цепляло взгляд. Пока я не увидела высокий коричневый глиняный сосуд, зажатый в черное чугунное кольцо с тремя ножками. «Отличная большая ваза», - подумала я. – «Необычный дизайн, и устойчивая. Пойдет!» Меня даже не смутила странная черная цепь, что была приделана к одной из ножек.
Когда я привезла вазу в офис, у директора и менеджера по персоналу на некоторое время пропал дар речи. После чего первая из них произнесла:
- Это что, шутка?
- Почему шутка? – переспросила я, почуяв неладное.
- Это же кладбищенская ваза! За цепочку ее прикрепляют к ограде или надгробию!
- Ой, - сказала я.
И больше меня за вазами и подарками не посылали.
Уха в «Акватории»
Не секрет, что для офисных работников обед – наиважнейшая составляющая трудового процесса. Я тогда была руководителем веселой и находчивой команды с кодовым названием «Индустрия». Наш офис находился в дальнем крыле бизнес-центра «Акватория», что на Выборгской набережной. Мой стол стоял у большого панорамного окна с видом на Невку. И так как домой я почти всегда уходила затемно, мне довелось наблюдать там множество красивых осенних, зимних и весенних закатов. В общем, славное это было время.
Так вот, обедать ходили мы в единственное в «Акватории» кафе. Поначалу это был какой-то печальный no-name со среднеазиатским персоналом, а потом территорию захватила сеть бистро «Фрикадельки». С «Фрикадельками» в нашу столовую пришли удобные диванчики, вполне приятный дизайн «а ля ИКЕЯ», новые тарелки и приборы, усовершенствованная логистика движения с подносом вдоль раздаточного прилавка и расширенный ассортимент блюд. А вот персонал как был, так и остался среднеазиатским. Не то чтобы меня как-то смущало их происхождение, нет-нет! Но… иногда они плохо понимали по-русски, и заказ приходилось повторять несколько раз.
Моим излюбленным первым блюдом во «Фрикадельках» стала уха. Точнее, это был финский сливочный рыбный суп лохикейтто, но в меню он значился как уха. А потом кто-то в руководстве бистро сообразил, что в бизнес-центрах бывает много иностранцев, и надо бы повесить меню на английском.
Мы любили ходить обедать вместе всей командой. Меня на правах единственной дамы (и руководителя) подпускали к раздаче первой. И вот стою я в суповой секции и с удивлением читаю новую табличку: «Уха. Ear soup». Причем красивая такая табличка, изготовленная явно за хорошие деньги на заказ. И пока мой мозг судорожно пытался вычислить, где и как можно было найти такую прочную цепочку идиотов (переводчик- маркетолог-дизайнер-изготовитель-менеджер зала), что ни на одном этапе они не обнаружили ошибку, смуглый разливающий «ушных супов» вежливо, хоть и с акцентом, поинтересовался:
- Что вы будете?
- Уху.
- Извините, что?
- Уху.
- Что-что? Не понял.
- Уху! Уху! Уху!
Краем уха слышу, как мои ребята сзади перестали оживленно общаться:
- Что происходит?
- Кажется, Сима – филин…
- А! Уха хотите! – наконец, сообразил парнишка за прилавком.
- Ага, ear soup, пожалуйста, - ехидно повторила я, с трудом сдерживая смех.
Маленькая розовая собачка
Дело было зимней сессией второго курса института. Ехала я на экзамен по психологии и педагогике, которые преподавала нам профессор Елена Георгиевна Молл. С самого начала я госпожу Молл как-то невзлюбила: эту ее родинку на щеке, маленькие глазки, крашеные кудряшки и высокомерную манеру вести занятия. Предмет «психология» в моем сознании тогда ассоциировался с некими сакральными знаниями, которые позволят управлять собой и другими. А тут - на тебе: ощущения, восприятие, мышление, память. В общем, убили всю романтику. Не интересно было.
Но на экзамен я ехала вполне в себе уверенная, вопросы знала, готовилась. У меня же зачетка со всеми пятерками! Я и представить себе не могла, что Елена Георгиевна испытывает ко мне аналогичную неприязнь. Ну да, пару раз я ей что-то весьма дерзко ответила. Ну да, пару раз демонстративно спала на лекции с будунища. Но со всеми другими преподавателями подобное поведение легко сходило мне с рук, так что настроение у меня было хорошее, ничто не предвещало беды.
И вот стою я на троллейбусной остановке у метро Чернышевская, жду транспорт и смотрю на лоток, где какой-то человек игрушки самодельные продает. Бросилась мне в глаза маленькая розовая собачка, вроде таксы, с длинными ушами и грустными такими глазами. Лежит она на этом лотке, а на нее сверху падают большие красивые снежинки. И жалостливо так она на меня смотрит! Ну у меня чисто по-бабски все внутри сжалось: «Спасти собачку, купить, забрать, согреть, полюбить!» Но я себя сурово так осадила, мол, отставить нытье и сантименты! Да и троллейбус подошел.
Елена Георгиевна меня на том экзамене завалила. Мне достался билет «Восприятие». И после того, как я браво рассказала все по конспекту, она спросила меня про строение анализатора. Конечно, я не знала. Ну кто из вас знает строение анализатора?! Да где вообще это находится?!!
Увидев мою растерянность, адская профессорша начала глумиться: «Это по биологии в девятом классе школы проходили». А я-то биологию в девятом классе прогуляла! «Так какого же хрена вы меня тогда спрашиваете, что в девятом классе проходили?» А она мне: «А я типа говорила всем повторить школьную биологию, пока вы, Серафима, под партой спали». Ну и так далее, и тому подобное. Берет мою пятерочную зачетку и собирается туда трояк ставить. Я этого не смогла вынести: возьми, да и вырви у нее из рук зачетку! И ушла типа.
Ну и случился у меня на этой почве, от несправедливости такой, нервный срыв. Рыдала сутки, наверное. Почему-то мне тогда это все казалось очень важным. И вот среди рыданий меня вдруг осенило: «Это все потому, что я маленькую розовую собачку не купила!!!»
И так меня переклинило, что следующим же утром я из Гатчины понеслась в Питер, к тому лотку, как если бы от этого моя жизнь зависела. О, чудо! Собачка была все еще там. Оказалось, она еще и попискивает звонко, если ей сжать бока.
С тех пор я таскала с собой эту собачку на все экзамены. А Молл поставила мне в итоге четверку. Единственную в моем красном дипломе. Сдается мне, что до сих пор у меня на нее зуб за это. Двадцать-то лет спустя. Впрочем, спасибо ей за эту историю – отличный кейс для самоанализа. Сейчас, когда я ее перечитываю, я честно могу выписать как минимум восемнадцать черт моего характера, над которыми стоило бы поработать. А сколько насчитали вы?
Разговор с физическим лицом или как поднять женщине настроение
В 6:20 утра меня разбудил звонок из Питера (на русскую сим-карту). В ответ на мое чуть хрипловатое «алло» приятный мужской голос произнес:
- Серафима?
- Да.
- Вам удобно сейчас разговаривать?
Чувствую, что звонит какой-то гребаный банковский работник (заранее прошу прощения у всех банковских работников, ничего личного!), чтобы предложить мне ненужный кредит.
- Зависит от того, кто спрашивает.
- Ах да, конечно же, я должен представиться. Меня зовут Игорь, я советник (хрен знает какого) очень крупного финансового фонда.
Уже собираюсь отшить парня жестко и безапелляционно. Но тут он произносит замечательную фразу:
- И я хотел узнать, не будет ли вам интересна встреча со мной, как с физическим лицом?
Ну как с физическим лицом-то конечно! То есть я понимаю, что он хочет продать мне все тот же дурацкий кредит, но как звучит!
- Вы знаете, Игорь, я сейчас нахожусь очень далеко от Петербурга и в ближайшее время не смогу встретиться с вами, как с физическим лицом, какой бы интерес ваше физическое лицо не испытывало к моей персоне.
Тихо ржу. На том конце пауза, видимо, Игорь тоже борется со смехом.
- Как жаль. Если бы вы были здесь, это могла бы быть такая приятная встреча. Извините за беспокойство.
- Прощайте, Игорь!
И настроение мое улучшилось. Ах, если бы хоть один американский клерк попытался мне ТАК продать кредит! То его бы тут же уволили за харассмент*…
*сексуальное домогательство
Брахман и забор
Одним приятным августовским вечером мы прогуливались по гатчинскому парку в поисках съемочной площадки известного режиссера Колесникова. Меня сопровождали: религиозный деятель, создатель порносайтов Брахман и знаток душ человеческих, просветитель (от слова «свет») Антон Николаевич Курпатов (которому и принадлежит большинство представленных здесь снимков).
Ничто не должно было омрачить наш путь к искусству. Если б не забор…
- Хо-хо! Забор! – воскликнула я, почуяв приключения. – Давайте же нахрапом его перепрыгнем!
Тяжелое молчание моих спутников давало понять, что энтузиазм мой остался неразделенным.
Некоторое время мы следовали вдоль забора в надежде встретить калитку или пролом. Но безуспешно. В конце концов я обнаружила небольшое расширение между прутьями.
- Пролезем в эту дырку, - упрямо заявила я. – Слабо? Говорят, если пройдет голова, то пройдет и все остальное.
И с этими словами я наглядно продемонстрировала печальный факт соразмерности своей головы с другими частями тела…
Настал черед Брахмана. И хотя голова его входила в щель с завидной легкостью, тело никак не хотело следовать за ней. Брахман пробовал забор и правым боком, и левым, и даже фасом. Чтобы подбодрить его, я пролезла в щель туда и обратно еще несколько раз.
«Да как же она это делает!» - жалостливо восклицал известный порнолюбитель, застревая ровно в середине проема.
Шло время. По ту сторону забора я обнаружила несколько диких яблонь и с удовольствием пожирала запретные плоды, глумливо швыряя огрызки в моих широкоплечих (толстопопых) спутников. Не выдержав этого (или соблазненный перспективой яблок), Антон Николаевич решился на отчаянный рывок и взял барьер сверху. Он даже не порвал штаны.
Брахман остался с проблемой один на один.
- Я никогда не лазаю через заборы! Это всегда заканчивается очень и очень плохо! – кричал он в попытке оправдаться.
Наконец, собрав в кулак остатки мужества и безрассудства, он схватился руками за прутья и полез. Чтобы вновь застрять на середине.
- Туше, - сказал забор и воткнул кол Брахману в живот.
- Ай, все, - сказал Брахман и, истекая кровью, слез вниз. – Я ранен и сдаюсь.
- Брахман, да вы просто трус неловкий! – воскликнула я, заметив, что источником кровотечения является небольшая царапина на передней конечности неудачника. Но тут же прикусила язык: медленно, но верно сквозь черты добродушного очкарика проступала личина маньяка-потрошителя…
- Мадам, через пару минут я разнесу этот забор к чертям, и вы лично пожалеете… - прошипел он сквозь оставшиеся зубы, смачно плюнул в нашу сторону и удалился.
Я еще не успела наковырять червей из очередного яблока, как Брахман показался вновь. Под мышкой он держал кирпич.
- Ха-ха! - крикнула я. – Вы этим кирпичом до вечера забор мутузить будете!
Только это был вовсе не кирпич. А тротиловая шашка.
- Ой! - вскрикнула я, когда до меня, наконец, дошло, что сейчас произойдет. Но было уже поздно.
- Ай, - сказал забор и разлетелся в пыль.
А мне пришлось уносить ноги и долго прятаться в кустах.
На берегу речки я, было, почувствовала себя в безопасности. Ох, зря. Именно в этот момент руки разгневанного маньяка сомкнулись на моей шее…И лишь присутствие неподалеку странного человека в белых одеждах спасло меня от проследования на небеса к другому очень похожему персонажу.
Сидя на камне и опустив ноги в прохладную воду, Брахман примирительно сказал:
- Я же говорил, когда я лазаю по заборам, случаются неприятности. Впрочем, мне было приятно душить вас.
- Кхе-кхе, - выдавила я из себя.
- А не выпить ли нам водки в этом приятном месте, - неожиданно предложил Курпатов…
Бутылка водки и ириска
Помните анекдот, где два мужика приходят в магазин и просят бутылку водки и ириску? Так вот, это не анекдот, а суровая правда жизни.
В далеком декабре 1993го на улицах было темно, во дворах кружились белые хлопья снега, постепенно складываясь в свежие сугробы. А на перекрестках толпились ларьки первого поколения: маленькие, квадратные, тесные и грязные. В них продавали жвачки, сигареты, шоколадки, ликеры ядовитых оттенков и ее, родимую: водку со сводящим скулы названием «Лимонная». Выпускалась она в прозрачных пол-литровых бутылках с узким горлышком, точно таких же по форме, как для пива или лимонада. Бутылку украшала зеленоватая этикетка, на которой в подтверждение названия напитка желтел крупный лимон. Дни «Лимонки» были уже сочтены. Всего через полгода ее выместят с рынка всяческие «Смирновы», «Распутины» и прочие «Белые Орлы» со «Зверями». Но тогда на витринах ларьков нашего маленького города стояли лишь «Лимонная» и «Столичная». «Лимонка» была дешевле, поэтому мы выбрали ее.
Мы – это я и моя подружка Юлька. Четырнадцать лет, девятый класс школы. Собственно, из школы мы и возвращались. С бутылкой «Лимонки». В темных дворах по улице Рощинская, что тянутся вдоль воинской части, ютилась скамейка. Она и сейчас, кажется, там стоит. Ее не видно с дороги, по которой могли спешить с работы родители. Ее не видно из окон дома. В вечерних сумерках она вообще была идеальным местом для подростковых шалостей. На сидении скамейки уже высился сугроб, поэтому мы угнездились на спинке.
Юлька и я были лучшими ученицами класса. Но за тургеневской внешностью, узкими плечами и русыми косичками, скрывались хулиганки и прогульщицы. Девичья печень обладает потрясающей алкогольной выносливостью. Но здравый смысл, а он у нас, честное слово, был! Только работал не в ту сторону… Так вот, здравый смысл подсказывал нам, что приговорить пол-литра на двоих без закуски, сидя вот так во дворе на скамеечке после школы, и потом заявиться домой к родителям, наверное, не самая лучшая идея. И мы решили растянуть удовольствие на два раза. Но где спрятать бутылку?
Ответ на этот вопрос был очевиден: в сугробе под скамейкой. Но беда заключалась в том, что крышка у «Лимонки» была не завинчивающаяся, как принято сейчас, а одноразовая, из толстой такой фольги. И вот тут-то в нашей истории появляется ириска, чудом завалявшаяся в моем кармане. Слегка разжеванный «Золотой ключик» залепил горлышко подобно сургучу, и драгоценная жидкость прекрасно достояла до следующего вечера.
А ириску я потом доела. Надо же закусывать!
Ну здравствуй, белый брат...
Для наших самых любимых клиентов мы оказываем дополнительный сервис – поставляем им все, что они попросят, даже если это выходит за рамки нашего ассортимента. Это помогает им сэкономить время на поиске и покупке всяких уникальных мелочей.
Около месяца назад очень уважаемый клиент попросил нас поставить 5 кранов для писсуаров, модель SCHELL BASIC. Запрос сразу занял место самого забавного за историю фирмы, и мы с радостью за него взялись. Нашли единственного (!) поставщика в Москве, согласовали цену, разместили заказ.
Сегодня на склад, наконец, поступила долгожданная посылка! В сопроводительных документах значились они – 5 кранов для писсуаров SCHELL BASIC. Однако, когда кладовщик распечатал коробку… там сидел, улыбаясь во всю свою овальную пасть, белый, сверкающий УНИТАЗ, 1 штука.
Вопросы:
1) У поставщика работают какие-то особо ушибленные люди?
2) Что сказать клиенту?
3) Что делать с Унитазом?!!!
Лирическое отступление:
ты сегодня мне принес
не букет из алых роз,
не тюльпаны и не лилии
- что же ты принес для нас,
неужели унитаз!?
ты проверь, а слили ли?
(с) Сергей Овсянников
У-ни-таз, у-ни-таз
белого цвета, привеее-е-ет!
У-ни-таз, у-ни-таз,
Примет клиент, или нет!
(с) Сергей Овсянников
Нам прислали Унитаз -
не арбуз, не ананас!
Этот факт мы переварим
и горшок кому-то впарим!
(с) я
Заключение:
Мне повезло, что сегодня я не поехала в офис, не встречалась со злодейски креативными сотрудниками моего подразделения, не пила традиционный розовый кофе в 16:00… Это подарило мне еще один день жизни. Завтра я точно умру со смеху.
Про шнурки
В детстве меня не научили правильно завязывать шнурки. И если я не сделаю двойной узел, то шнурки обязательно развяжутся. В самый неподходящий момент... И вот, что приключилось в эту пятницу!
Иду по цеху у клиента, в руках папка с документами и визитками. Вижу, навстречу мне метрах в десяти идет директор производства. Серьезный мужик такой, с усами. К нашей фирме хорошо относится, но вечно подкалывает меня: то цены высокие, то я по производству без пропуска гуляю. Начинаю нервничать, так как понимаю, что я не то что отчества, я и имени его вспомнить не могу! А он смотрит на меня, улыбается, похоже, хочет поговорить о чем-то. Ну и, естественно, на шнурки свои я в этот момент не обращаю внимания. И ладно бы один развязался, а тут оба!
В общем, в лучших традициях американских комедий, когда от меня до директора остается метра три, я наступаю на свои шнурки, спотыкаюсь, начинаю падать. В попытке сохранить равновесие меня уносит куда-то вправо. Я взмахиваю руками. Папка вылетает из них и пикирует, хлопая страницами документов, по дуге прямо в руки директору. При этом визитки из внутреннего кармашка эффектно разлетаются в разные стороны и плавно приземляются у его ног. Отчаянно перебирая конечностями, я врезаюсь боком в высокую картонную коробку с надписью «брак», успеваю схватиться за ее верхний край и встать на ноги. Делаю лицо кирпичом, подхожу к директору, беру из его рук папку, наклоняюсь поднять с пола одну визитку, протягиваю ему… и тут подсознание включается: «Здравствуйте, Виталий Валентинович!» Он берет визитку, озадаченно на меня смотрит и говорит: «Спасибо, но мы с вами уже полгода знакомы… А вот шнурки нужно было научиться завязывать в детском саду».
Зипа-трипер пистолет
Это ж надо было такому случиться. Захочешь придумать – не придумаешь!
Сегодня мой сын запачкал в саду обе пары штанов (и основные, и запасные). Поэтому ему дали короткие шортики из школьного резерва. А потом он врезался в дерево и поставил себе фингал под глазом. Когда я пришла за ним, вид у этого ребенка был, мягко скажем, как у малолетнего беспризорника. И мы поехали в магазин. За молоком.
Там, в магазине, меня накрыл приступ радости. Иду, значит, толкаю перед собой тележку с потрепанным, но довольным малышом и напеваю небезызвестную песенку раннего творчества группы Ленинград:
Клей "Момент" купил за рубль
И пакет к нему купил.
Надышавшись этой дури,
Музыку я полюбил.
Да еще и пританцовываю. Ребенок в восторге. На втором круге первого куплета (слава богу, следующий куплет я не вспомнила!) он мне уже подпевал:
Где же вы родители?
Куда же смотрит школа?
Так я стал звездою
Рок-н-рола!
Так мы оказались в алкогольном отделе. Нет, шли мы, конечно, за молоком. Но по ходу пьесы я подумала, что неплохо было бы купить шампанского. И тут моя рука совершенно непроизвольно потянулась к огромной двухлитровой бутылке водки. Просто посмотреть!
Теперь представьте эту картину. Мамзель 1 м 80 см в летнем платьице в цветочек, с косой, стоит посреди винного отдела с огромной бутылкой водки в руке, пританцовывая и напевая довольно спорную в культурном отношении песенку вместе с ребенком, у которого глаз подбит и штаны не по размеру.
Вдруг, повинуясь голосу своего внутреннего творца, мое чадо начинает истошно орать: «Помогиииитеееее, спасиииииитеееее, полундрррраааааа!»
С ним такое часто случается, мультики цитирует. И только я успела подумать, как хорошо, что тут никто не понимает по-русски, как за спиной раздалось шипение:
- Ну и мать! Сейчас в России все такие!
Настроение у меня было воинственное. И по всей видимости, это отражалось на моем лице. Пока я смеряла взглядом климактерического возраста мелированную грымзу, едва доходившую мне до уровня груди, и думала о том, как будет выглядеть газетный заголовок «Творчество группы Ленинград стало причиной драки русских эмигрантов в продуктовом магазине США», ее лысеющий супруг начал тихонько оттаскивать свою благоверную за краешек юбки в спасительную сторону тележки.
Исполнившись жалости к мужчине и его попытке предотвратить кровавую расправу (как ему, наверняка, казалось), я уже была готова признать свое поражение и тихо слиться. Но тут мой сын решил, что сейчас самое подходящее время процитировать очередной любимый мультик. Глядя на дамочку в упор своим подбитым глазом и хищно улыбаясь, мое сокровище произнесло:
- Ах ты, чучело-мяучело! Вот я тебе покажу!
Повисла гробовая тишина. Уж не знаю, как оппозиция возвращала свои отвисшие челюсти в исходное положение. Давясь от хохота, я поставила бутылку водки на место и покатила тележку с моим чудовищем дальше, напевая:
Зипа-трипер пистолет,
Мы бухаем с семи лет!
И настроение мое улучшилось.
Иисус сказал: «Не парься!»
Когда я была маленькой девочкой, знала наизусть Евангелие и по пять раз на дню прослушивала рок-оперу «Иисус Христос – суперзвезда», меня очень-очень расстраивал тот факт, что Господь не приходит ко мне во сне. Не, ну что за дела! Ко всем своим Святым он приходил и говорил с ними, а я, значит, в игноре. К счастью, вся эта тема довольно быстро меня отпустила, сменившись хоббитцами и несгораемыми кольцами. Но это уже другая история.
Видимо, Небесная Канцелярия работает подобно Почте России. Иисус мне таки приснился весной 2011го, опоздав всего лет на 20. Сразу оговорюсь, что это была середина недели, и никаких средств модификации сознания (ну, кроме работы по 14 часов в сутки) я не применяла.
Бородатый Назарянин прогуливался по волнам в своем извечном белом халате и, почему-то, не привлекал внимания других отдыхающих. Превозмогая природную скромность, я решилась начать разговор:
- Чувак, ты же Иисус? – спросила я.
- Ну да, - ответил он и сел на корточки на гребне волны.
«Ему бы кепочку, штаны с лампасами и кулек семок», - подумала я. Но вслух вежливо спросила:
- И… Мммм… Что делать-то?
- Не парься, - ответил Иисус, слегка растягивая гласную первого слога. – Делай, как я.
И с этими словами он лег на спину, положив под голову руки, как будто не плыл по волнам, а лежал где-нибудь на лугу с травинкой в зубах. И исчез.
«Мля… Вот и поговорили», - подумала я. Но долго расстраиваться мне не пришлось, так как на горизонте показалась гигантская волна имени Конца Света.
Вообще, для моих снов типичны различные веселые сценарии захвата земли инопланетянами или конца света. Причем сценарий гигантской волны у меня один из самых популярных, и мне (или моим героям) никогда не удавалось толком выжить.
Так вот, идет волна, и уже совершенно понятно, что всем звездец. Отдыхающие в панике бегают, рыдают, прощаются, подписывают завещания, воплощают последние желания и т.п. А я стою и думаю: «Ну, раз шансов на выживание никаких, можно попробовать сделать, как велел Иисус». Ложусь на воду, гигантская волна проходит подо мной, всех смывает, а я выживаю.
- Вот же ж, какой трюк, - удивленно сказала я и проснулась.
С тех пор, как только наступает на меня неотвратимо какая-нибудь крупная задница, я всегда вспоминаю о том, что мне сказал Иисус: «Не паааааарься!»
Записка наркоманам
Волей судеб мы с мужем уже третью неделю живем в мотеле. Этот мотель состоит из десятка двухэтажных коттеджей по четыре номера в каждом: два внизу и два наверху. Наша комната находится на втором этаже. Номера связаны системой кондиционирования. Как только включаешь обогрев (а на улице холодно), воздуховод приносит новости из жизни соседей снизу посредством запахов. За это время в комнате под нами сменилось несколько жильцов. Первым был какой-то проезжий пенсионер. Он почти не пах и совсем не шумел. Затем – парочка японцев. Они шумно возились по вечерам. Третьими были инженеры-индусы. Они провели здесь всего три ночи, но успели наполнить нашу жизнь пряными ароматами индийской кухни. Индийская кухня – это хорошо, когда в ресторане. Но совсем не хорошо, когда в твоем шкафу, одежде, волосах, постели и т.п. «Самое страшное позади», - подумала я, когда они съехали.
И вдруг вечером четверга из вентиляционной шахты выполз тонкий, но безошибочно узнаваемый, запах… травы… «Йопт!» - подумала я, но решила списать сие явление на тоску по лету. Однако, зеленый росток не думал исчезать. К вечеру пятницы он превратился в куст, и даже мой муж, лично не знакомый с чудесным растением, стал интересоваться, чем это тут пахнет. К вечеру субботы в нашем номере росло конопляное дерево размером с йосемитскую секвойю. Каждое включение кондиционера приносило волну аромата настолько свежего, что можно было различить потрескивание.
Жить стало невозможно. Нет, никакого эффекта от пассивного курения мы не ощущали. Но голова болела, все вещи пропахли сами знаете чем, а перспектива отключить отопление, открыть окно и замерзнуть не привлекала. И мы решили бороться с наркоманами старинным русским способом – написать им записку! Из серии: «Я знаю, что вы там курите, и хочу, чтобы вы знали, что я знаю, чтобы это знание воззвало к вашей совести. Сволочи». Так как мой почерк ужасен, писцом был назначен муж, а я принялась диктовать:
«Чуваки! Ваша трава провоняла все соседние апартаменты через систему кондиционирования. Улучшите свою карму – курите в форточку!»
Подбирая правильные английские слова, я заметила, что муж не пишет.
- Чего ты не пишешь?
- Я не буду писать такое. А вдруг они не траву курят? Или вдруг это не они курят? Нехорошо получится.
- Да они это, - возразила я. - Я понюхала у них в замочной скважине. Воняет оттуда.
- Давай так и напишем: «То, что вы курите, воняет».
- И что? – возмутилась я. – Где посыл к действию? Ну прочитают они, что воняет, и что дальше?
- Ну, они испугаются, что мы знаем, и перестанут.
- Нифига не перестанут. Наоборот, после такой жалобы они начнут из вредности выдыхать в воздухозаборник. Чтобы наркоман тебя послушался, нужно вызвать у него уважение! - заявила я, для пущей важности подняв к потолку указательный палец. - Нужно говорить с ними на их языке, чтобы было с юмором, чтобы было весело. А ты просто ноешь.
- Это моя записка. Я не хочу шутить с наркоманами, - упорствовал муж.
- Хорошо, давай напишем так: «Привет, ребята! То, что вы курите, воняет во всех смежных номерах через систему вентиляции».
Муж согласился, и через двадцать секунд в его руках была записка с текстом: «Привет, ребята! То, что вы курите, воняет во всех смежных номерах».
- Через систему вентиляции. Ты должен написать, что воняет через систему вентиляции! – этот пункт показался мне чрезвычайно важным, и я не собиралась сдаваться.
- Нет, так хватит. Главное, что воняет, и мы об этом знаем!
- Нет, не хватит! Ты не вежлив! Нужно показать им, что мы на их стороне! Что мы не пугаем их, а вежливо предупреждаем. Вот они курят и не догадываются, что по воздуховодам дым попадает ко всем соседям. А вдруг кто-то донесет на них в полицию!
- Слушай, - начал сердиться муж, - это моя записка, и я считаю, что уже все написал. Если хочешь, напиши свою записку от себя.
- Я не могу, у меня плохой почерк. Давай тогда вообще не будем вешать записку. В твоем варианте она не имеет смысла!
- Ага, а вот если мы припишем, что воняет через систему вентиляции, то смысл тут же появится, - язвил муж. - К тому же, так не говорят по-русски. Нельзя сказать «воняет через систему вентиляции».
- Ну тебе сложно что ли написать так, как я придумала! Неужели ты не видишь, как тонко меняется смысл всей фразы! – взвопила я, прибегнув к последнему оружию – женскому истеричному писку.
Этот разговор повторялся по кругу минимум 4 раза, срасти накалялись, тональность моих воплей повышалась, а шипение мужа все больше становилось похожим на рык. В конце концов, он уступил и приписал в скобках в конце своей записки заветное «через систему вентиляции».
Преисполнившись торжественности момента, я всунула записку в щелку дверного косяка соседей и вернулась в наш номер. Муж по-прежнему сидел за письменным столом. Он очень серьезно посмотрел на меня и сказал:
- Ты понимаешь, что мы сейчас двадцать минут скандалили из-за того, как правильно написать записку наркоманам?
«Опа. И правда ведь накрыло», - подумала я и прохихикала весь оставшийся вечер.
Ближе к ночи наше послание заметили, но, не смотря на заветную фразу про систему вентиляции, ни страха, ни жалости к нам не почувствовали. Всю ночь кондиционер коптил нас конопляными парами. Мне снились зомби, гигантские волны апокалипсиса и армянские девочки с мандаринами. Утром из нижнего номера вылезло трое подростков в цветастых вязаных шапочках, делавших их похожими на освобожденных домовых эльфов. Они погрузились в свой дряхлый понтиак и уехали. «Ну вот и все», - подумала я со странной смесью облегчения и сожаления. «Ну вот и все», - сказал кондиционер, выдыхая остатки сладкого дыма.